Ретивой.
Девочка моя маленькая, твоя красота вживую оживляет мою мертвую душу. И не чёрствая я вовсе, просто научилась быть жесткой, там где иначе никак не справится мне было. Не злая. Не хладнокровная. Спроси у него, маленькая, он то знает, что я не такая, что просто замучена твоими руками душащими, по горло, схватишь цепко, как за жизнь хваталась раньше, вместе с когтями, больно, царапины глубокие у меня всегда от тебя оставались. Мир был у твоих ног, ты смяла его, как ненужный фантик и выбросила мне в рот. А я проглотила.
У меня многое от тебя, страшно это, милая, и радостно от этого, милая. Куда меня заведут твои ноги? Тебя всегда он доставал со столов, танцующую в эйфоричном опьянении, искал в углах, куда ты забиралась, незнамо откуда взяв адреса их, пощёчины хлестал, разъярённый, твоя красота рушила многих, ты же кусалась. Дурочка. Вырывалась, бежала, танцевала, танцевала, смеялась, танцевала. Я помню, как ты танцевала, с лёгким оскалом, мне всегда было неуютно от этой энергии, которая от тебя шла, когда ты танцевала. настолько разрушающая она была, настолько убийственная. Терпения много надо было на тебя родная, никто не справился. Кроме меня одной пожалуй, но у меня и выхода другого не было. Я научилась справляться. Так же цепляться за горло руками костлявыми. Глупенькая, я ведь тоже боюсь не справится. Потому что уже сейчас, не выходит.
Не обоятельная, но магнитичная, притягивающая людей и тут же отталкивающая, смотря как повернешься к кому, как сама того захочешь. Кому-то минус, кому - плюс. И плевать ты хотела на тех, кому минус. А плюсовых своих всех обожала, потому что только они тебя берегли, иначе бы сгорела ещё раньше. А они таяли в тебе, как плитки шоколада, обволакивались и вытаскивали. Но не те все оказались. Нет. Не те. Высосали. Теперь мне важно не ошибиться с "теми", родная. Не упустить.
Девочка моя маленькая, твоя красота вживую оживляет мою мертвую душу. И не чёрствая я вовсе, просто научилась быть жесткой, там где иначе никак не справится мне было. Не злая. Не хладнокровная. Спроси у него, маленькая, он то знает, что я не такая, что просто замучена твоими руками душащими, по горло, схватишь цепко, как за жизнь хваталась раньше, вместе с когтями, больно, царапины глубокие у меня всегда от тебя оставались. Мир был у твоих ног, ты смяла его, как ненужный фантик и выбросила мне в рот. А я проглотила.
У меня многое от тебя, страшно это, милая, и радостно от этого, милая. Куда меня заведут твои ноги? Тебя всегда он доставал со столов, танцующую в эйфоричном опьянении, искал в углах, куда ты забиралась, незнамо откуда взяв адреса их, пощёчины хлестал, разъярённый, твоя красота рушила многих, ты же кусалась. Дурочка. Вырывалась, бежала, танцевала, танцевала, смеялась, танцевала. Я помню, как ты танцевала, с лёгким оскалом, мне всегда было неуютно от этой энергии, которая от тебя шла, когда ты танцевала. настолько разрушающая она была, настолько убийственная. Терпения много надо было на тебя родная, никто не справился. Кроме меня одной пожалуй, но у меня и выхода другого не было. Я научилась справляться. Так же цепляться за горло руками костлявыми. Глупенькая, я ведь тоже боюсь не справится. Потому что уже сейчас, не выходит.
Не обоятельная, но магнитичная, притягивающая людей и тут же отталкивающая, смотря как повернешься к кому, как сама того захочешь. Кому-то минус, кому - плюс. И плевать ты хотела на тех, кому минус. А плюсовых своих всех обожала, потому что только они тебя берегли, иначе бы сгорела ещё раньше. А они таяли в тебе, как плитки шоколада, обволакивались и вытаскивали. Но не те все оказались. Нет. Не те. Высосали. Теперь мне важно не ошибиться с "теми", родная. Не упустить.