Меньше всего на свете сейчас хочется остаться одной. Странно.Но у меня внутри словно треснуло что-то, трещина пробежала по всему телу, только изнутри. Это мерзко. Пакостно. Самое страшное, что я не знаю что это и как с этим бороться. Нет, она не перекрывает мне лёгкие, не мешает жить. Наоборот, она настолько прижилась, что мой внутренний мир слишком много ей доверяет. И всё же... что это за трещина? Ума не приложу!
Чёрт... как хреново ощущать себя треснувшей вазой! Но я же человек?ЧЕЛОВЕК!
И вообще... мне надоело... я постоянно навязываю себе, что всё плохо, когда на самом деле всё хорошо! Хорошо! Хорошо!
Хотя с другой стороны, это можно принять за самовнушение. Но я то знаю, это не самовнушение. Всё действительно хорошо.

---

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте позвонить позднее.

ААААААААААААААААА!!!!!НЕНАВИЖУ!!!

---

Как сказал бы Станиславский: "Не верю!"
Я действительно мало во что верю... хм....может слишком быстро повзрослела? Ну хоть убей! Правда у меня есть одна единственполагающей в моей жизни...вера в себя и в то, что из меня всё таки получится что-то путёвое... в остальное верится с трудом... А надо бы изменить своё мнение!

---

Сегодня моей сводной сестре исполняется 5 лет....ах как быстро летит время...

---

Я стальная пружина. Я сильней под нажимом. Слёзы - ерунда. Я держу удар. Я держу удар...

@музыка: Город 312 "Пружина"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нахлынуло резкое вдохновение...

Счастье и немного сущности.
30.01.09

Весенний снег капает с неба.
Быть может, век расставит точки,
И редкое, шумное веянье эха
Пробудит в огне первозданные строчки.

На лестничной клетке найти идеалы
И благоговеть им дико и страстно.
В пылающей пыли, как в одеяле,
Найти уж засохшую краску гуаши.

И набожно верить во что-то немое.
Так, словно умрёшь от прочитанной сказки,
Как только задели мечту за живое,
Решаешь уйти из фрагмента замазкой.

Ленивые гости не понимают,
Насколько душе стало скользко от смрада.
И лишь мокрый снег по весне будет таять,
Разбитыми тенями впитывать жадно.

И несколько точек прервутся годами,
Чтобы потом стать запятыми.
И сколько бы слов не порвали губами,
Всё в этом мире вполне обратимо.

На прочных канатах легко удержаться,
Сложно быть преданным погнутой масти.
Неважно, что выберешь - путь иль остаться,
Быть может, вся жизнь и есть наше счастье? …

---

Ненавижу. Всем сердцем ненавижу. И люблю.
Свою мать.

---

Заметка

Снег - это бенгальский огонь, который зажгли где-то в небе, а искры от него летят до самой земли. (С)


Не наю...чё-то на уроке потнуло на всякий бред...видимо снег за оком подействовал и мне в голову приходят разные мысли)

---

весна...весна...мечты...мечты...

---

Письма...

Скучаю по письмам... Хотя, нет. Как я могу скучать по тому, чего ни разу в жизни не делала? Как подумаю об этом, так сразу дрожь по телу. В наше время всё заменил интернет... Не во всех облостях, конечно. В восточной части России до сих пор главным истоником связи является почта. Но по скольку я живу в самой западной точке страны, у нас, конечно, такой "роскошью" уже почти никто и не пользуется... Да и кому писать? Мне лично некому... Все, кто нужен, все здесь...
А ведь иногда так хочется написать письмо! И не этот тупой мейл, а именно письмо! Не на бездушном веб-браузере, а на чистом, таком хрустящем листе бумаги. Чтоб каждая буковка, каждое слово было аккуратно выведено с любовью и нежностью. Чтобы человек, который будет его читать, получил ту энергию, ту теплоту, ради которой, собственно говоря, оно и было написано.
Обидно мне... действительно обидно. Я и писем то таких не получала...(день Св. Валентина не в ччёт, так как это в основном Валентинки, которые письмом назвать довольно трудно). А так хотелось бы... Я бы его сохранила... берегла бы... а потом читала бы и зачитывалась...

---

А для меня понятие "хорошее детство" значило всегда лишь адекватные родители (ну или один родитель), который даже может тебя и не любть вовсе, а просто быть взрослым человеком, и уютная кровать, где можно спрятаться, поплакать или просто уснуть... Спкойствие - вот главная ценность домашнего уюта... Жаль только, что я не могу назвать своё детство хорошим. Ведь я не так много требую...

---

Чёрт возьми! Мне в этом мире одной кажется, что мы все обречены? ...

---

Стиляги

На каникулах смотрела фильм стиляги. Впечатлило. Спросила у мамы и бабушки про них, они сказали, что это такие придурки, которые действительно были. Ну... в то время их же считали идиотами. А мне нравится. Я взяла красную помаду, сделала причёску как у Бетти (одна из героинь) и свой обычный макияж (как ни странно он точно такой, как у стиляг, тока без помады). В аком виде вышла на улицу.... Знаете что? Одежда кстати была не стиляжная...зима же всё таки... но люди уже смотрели меня, как на дуру! Я реально почувствовала себя в шкуре тех людей, жвших в 40-60х годах... НЕ очень приятно, на тебя все смотрят: некоторые-со смехом, некоторые-с презренем,екоторые вспоминают фильм и смотрят с интересом, будто говоря так держать! Хм...весело вообщем... на день рождение уже договорилась устраивать вечеринку стиляг... всё таки будет уже тепло и мы сможем одеться стилягами и погулять так) А пока у меня есть 2 месяца, чтобы подготовть костюмчик))

---

История моей смерти

Как сейчас помню, это было 15-ого декабря. Я вернулась из школы, впервые, за много дней решила сделать уроки и завалиться спать. Устала неописуемо. Но, вернувшись домой, я увидела привычную для меня "картину", неважно что я имею ввиду под словом «картину», но этот геморрой достаёт меня уже очень много лет. В итоге началась истерика, новые ссоры с матерью. Даже небольшая драка, что по обычаю моему не вызывало у меня бурю эмоций, так как это было не первый раз.
У нас в дверях в комнаты стоял несколько стёкал (ну двери такие с витражами), короче мать в порыве драки разбило одно стекло в мою комнату домашним телефоном. Я такого терпеть не стала и пошла к ней в комнату, начала что-то грубить, а, выходя, громко хлопнула дверью, ну и на этом не успокоилась! Пылко развернувшись, я со всей дури пробила стекло в маминой двери голыми руками. Вдруг брызнула кровь, я немного испугалась, решив, что порезалась, боли не чувствовала. Крови было слишком много. Весь пол, стены, всё было залито багровой жидкостью. Я торопливо взглянула на руку и...
Чёрт, те секунды очень сложно описать. Во мне сочетался страх, интерес и быстрое соображение, что делать...
Правая рука была разорвана. Нет, конечно, не вся. Именно там, где обычно режут вены, причём не по горизонтали, а по вертикали, то есть поперёк ( тут кто-то в комментариях как раз говорил, что вены по правильному режут поперёк... не знала об этом, но у меня было именно так....). Я видела все сухожилия, все, что находилось под кожей, будто мне вспороли руку на уроке анатомии, чтобы показать на примере.
Мать помочь мне не могла. Таблетки, которые ей доктор прописал принимать, подействовали, и она погрузилась в сон, который пробудить нереально. Я судорожно зажала руку полотенцем. Повторюсь, боли почти не чувствовала. Но всё было в крови, вся квартира, не говоря уже о жалком полотенце. Я побежала к телефону, но, как я уже говорила мама разбила им первое стекло, и он был в непотребном состоянии, я не могла найти, куда сунула мобильник... маминого тоже нигде не было.
Вот так я стояла одна в комнате, в пижаме, и думала, что же будет, если я умру... Многие говорят, что сразу вспоминается вся жизнь... Нет, у меня было не так. Перед глазами проплыло моё будущее, которое мне так и не посчастливится пройти... Голова закружилась толи от потери крови, толи от мысли, что я так и не стану актрисой... что я так и не скажу никому этих слов "Я тебя люблю", а я всё не решаюсь и не решаюсь этого сделать... Вспомнила лучших подруг, двух моих самых лучших подруг...как они отнесутся к моей гибели? Про родителей даже и не вспоминала...
Я стояла, и мне было страшно. Скажу честно, раньше я никогда не боялась смерти, хотя были случаи, когда следовало это сделать... Только в те секунды я поняла, что: "Нет! Мне ещё рано умирать! Ты что творишь?! Я ещё здесь хочу быть! ЗДЕСЬ!"
Я выглянула в окно и левой рукой (на которой я разорвала, в свою очередь, безымянный палец) попыталась его открыть, потому что я увидела мужчину с мобиьником, который садился в машину. Мне удалось открыть окно, я живу на первом этаже, поэтому я закричала, позвав его. Слёзы текли из глаз произвольно, от страха, страхом веяло от меня на много метров... Я попросила позвонить в скорую, показывая на руку и захлёбываясь в слезах. В тот момент мы оба не знали, что для мобильников существует телефон "911" или "112", поэтому ему не удалось позвонить по "03". Он предложил довести меня до больницы, я согласилась.
Я натянула джинсы на пижаму и выбежала в кроссовках, которые надела по пути, как тапочки. Села в машину, и мы поехали в единственную больницу, которую он знал. Видимо, тот мужчина плохо ориентировался в городе, в особенности по больницам, поэтому мы поехали в слишком дальнюю больницу. Я истекала кровью, залила ему всю машину. Плакала, извинялась, говорила, что заплачу за ущерб… Он тоже волновался.
Точное расположение больницы он не знал, знал только ближайший адрес и лицу Невского... Мы увидели что-то наподобие, быстро выбежали из Аптеки, но там оказалось то-то вроде аптеки и какой-то регистратуры, он узнал, где больница и мы обежали туда. Я теряла сознание. Как сейчас помню, вдруг я ослепла, я просто не видела ничего, только слышала и чувствовала, как кружится голова и подгибаются колени. Потом вроде бы зрение вернулось, мы встретили какого-то студента, мужчина спросил, где больница, студент показал и помог меня вместе с этим мужчиной туда дотащить... Я еле дошла... Из последних сил держалась и ковыляла ватными ногам, на этот раз я оглохла.
Потом всё было очень расплывчато. Помню, я легла на операционный стол, пришёл врач и медсестра, я положила руку, и мне начали зашивать. Это было больно, но я отдала бы всё на свете лишь бы скорее настало "завтра", через несколько секунд врач сделал что-то такое, что всё моё тело, руку, а в особенности пальцы пронзила адская боль, мне никогда не было так больно......
В итоге мне наложили 7 швов, и под ними ещё какой-то полувнутренний, полунаружный, который уже не вытащишь. Я не чувствовала пальцы от новокаина, но уже позже накован перестал действовать и к чувствительности вернулись только мизинец и безымянный палец...
Потом мне обработали разорванный палец, я позвонила отцу, и он меня забрал. Дальше рассказывать не имеет смысла, я пожила у отца 3 дня и вернулась домой.
Пальцы не чувствуют до сих пор, хотя нервные клетки и сухожилия не были повреждены, двигать рукой и пальцами я могу превосходно. Да и я отлично помню, что когда разорвала руку, все пальцы прекрасно чувствовали. Просто врач ошибся... позже это выяснилось на обследовании, он шов сделал какой-то неправильный, именно поэтому мне было так больно. Нет, ну я конечно чувствую этими тремя пальцами, но очень слабо... Вот теперь разрабатываю... мечтаю о том, чтобы когда-нибудь они реабилитировались...
швы уже сняли, рана заросла, остался шрам, который я позже уберу, ведь в наше время техника дошла до многого... На последок, вот фотография, которую я сделала на 2 день (сейчас всё гораздо лучше):

---

Давно здесь не писала. Теперь, наверно, буду... Просто тока вчера новый модем купила, старый встретил свою смерть в полёте...ХDD

---

Нарисуй меня

Стих был написал за 2 дня. Дописан был в тот страшный день, когда я чуть не умерла Но об этом позже. Просто тогда утром я ещё не знала, что меняожидает днём и вдохновенно дописывала последние строчки.


Нарисуй меня.

Нарисуй меня на небе Аляски,
Я расстаю на нём перламутровой кляксой,
Гордой поступью к звёздам
Отпечатаю слёзы на асфальте с сухой едкой краской.
Жёсткие кнуты продавят кисти.
Чем ты будешь рисовать меня, мастер? Очнись же!
Серым стержнем иль синей глазурью?
Нарисуй меня взглядом неистовой бури!
Начерти силуэт из раскаленной меди,
Наведи марафет, как у истинной леди.
Не стирай мне изъяны, они дороги жутко.
Нарисуй... нарисуй в часовом промежутке!
Иль оставь меня на клочке бумаги,
Который недавно жестоко порвали.
Я его склею чернилами вязкими,
Что б заискрился моими же красками.
И не забудь подписаться, художник,
Чтобы рисунок не приняли ложным.
Мягкий портрет займёт первое место.
Ты нарисуешь меня, мой маэстро?

Якушова Рита

---

Давно тут не писала. А всё потому, что недавно чуть не сдохла. Морально подавлена. Не могу писать. Больно вспоминать. Так больно... но я думаю, что собирусь и напишу всё...только немного позже. Сейчас я действтельно на грани. Уяснила для себя одно, я хочу жить. Хочу.

---

Солнца нет совсем. Его поглотило серое небо. Как в том мультике, где солнышко съел крокодил...

---

Нежный Возраст

Это стоит прочитать....



Андрей Геласимов

Нежный Возраст
14 марта 1995 года. 16 часов 05 минут (время московское)
Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду.
15 марта 1995 года.
И плаванием заниматься не буду. Надоело. Все равно пацаны ходят только для того, чтобы за девчонками подглядывать. В женской душевой есть специальная дырка.
Ходил к старухе насчет фортепиано. Согласилась. Деньги, сказала – вперед. Она раньше была директором музыкальной школы. Потом то ли выгнали, то ли сама ушла. Рок-н-ролл играть не умеет. В квартире воняет дерьмом. Книжек много.
Посмотрим.
17 марта 1995 года.
Как меня все достали. В школе одни дебилы. Что учителя, что однокласснички. Гидроцефалы. Фракийские племена. Буйный расцвет дебилизма. Семенов лезет со своей дружбой. Может, попросить, чтобы меня перевели в обычную школу?
18 марта 1995 года.
Отец не дает денег на музыкальную старуху. Говорит, что я ничего не довожу до конца. Жмот несчастный. Говорит, что тренер по теннису стоил ему целое состояние. А, может, я будущий Рихтер? Старухе надо-то на гречневую крупу. Жмот. Но он говорит – дело принципа. Сначала надо разобраться в себе.
Было бы в чем разбираться.
А ты сам в себе разобрался? – хотел я его спросить.
Но не спросил. Побоялся, наверное.
19 марта 1995 года.
Опять не дали уснуть всю ночь. Ругались. Сначала у себя в спальне, потом в столовой. Мама кричала как сумасшедшая. Может, они думают, что я глухой?
20 марта 1995 года.
Старуха дала какой-то древний черно-белый фильм. Сказала, что я должен посмотреть. Без денег учить отказывается.
В школе полный мрак.
«Да будет свет, - сказал монтер,
И яйца фосфором натер».
Яйца, разумеется, были куриные. Тихо лежали в углу и светились во мраке системы просвещения.
Учителей надо разгонять палкой. Пусть работают на огородах. Достали.

23 марта 1995 года.
Интересно, сколько стоит хороший автомат? Мне бы в нашей школе он пригодился. Ненавижу девчонок. Тупые дуры. Распустят волосы и сидят. Каким надо быть дураком, чтобы в них влюбиться? Воображают фиг знает что.
Дома тоже автомат бы не помешал. Опять орали всю ночь. Они что, плохо слышат друг друга?
24 марта 1995 года.
В школу приходил тренер по теннису. Сказал, что я, конечно, могу не ходить, но денег он не вернет. Козел. Я спросил, не научит ли он меня играть на пианино.
Берешь автомат и стреляешь ему в лоб. Одиночным выстрелом.
25 марта 1995 года.
Антон Стрельников сказал, что влюбился в новую училку по истории. Лучше бы он крысиного яду наелся. Такая же тупая как все.
Переводишь автомат на стрельбу очередями и начинаешь их всех поливать. Привет вам от Папы Карло.
25 марта – вечер.
Прикол. Снова приходил Семенов. Уговорил меня выйти во двор. Предложил закурить, но я отказался. Сказал, что теннисом занимаюсь. Он начал спрашивать где и когда. Я сказал, что ему денег не хватит. Тогда он уронил свою сигарету, а я взял и поднял. Он подошел очень близко и поцеловал меня в щеку. Я не знал, что мне делать. Постоял, а потом треснул его по морде. Он упал и заплакал. Я сказал, что я его убью. У меня есть автомат. Не знаю почему так сказал. Просто сказал и все. Достал он меня. Тогда он сказал, чтобы я не пересаживался от него в школе. Сидел с ним как раньше за одной партой. А он мне за это денег даст. Я спросил его – сколько, и он сказал пятьдесят. У него откуда-то взялись пятьдесят баксов. И я сказал – покажи. У него правда были пятьдесят баксов. Я их взял и снова треснул его по морде. У него пошла кровь, и он сказал, что я все равно теперь с ним сидеть буду. Я врезал ему еще раз.
26 марта 1995 года.
Старуха взяла деньги Семенова и сказала, что ее зовут Октябрина Михайловна. Ну и имечко. В квартире воняет кошачьим дерьмом. Как она это терпит? Спросила – посмотрел ли я ее фильм.
А я даже не помню куда засунул кассету. Не дай Бог, мама ее куда-нибудь зашвырнула. Она вчера много всего об стенку расколошматила. Может быть, ей купить автомат?
28 марта 1995 года.
Достали меня все. И этот дневник меня тоже достал. А не пойдешь ли ты в жопу, дневник? А?
30 марта 1995 года.
Нашел кассету Октябрины Михайловны. Валялась под креслом у меня в комнате. Вроде бы целая. Неужели придется ее смотреть?
1 апреля 1995 года.
Сказал родителям, что меня выгоняют из школы. Они позабыли, что не разговаривают друг с другом почти неделю и тут же начали между собой орать. Потом, когда успокоились, папа спросил – за что. Я сказал – за гомосексуализм. Он повернулся и врезал мне в ухо. Изо всех сил. Наверное, на маму так разозлился. Она опять закричала, а я сказал – дураки, сегодня первое апреля, ха-ха-ха.
2 апреля 1995 года.
Водил на улицу котов Октябрины Михайловны. Ей самой трудно. Они рвутся в разные стороны как сумасшедшие. Мяукают, кошек зовут. Я думал – у них это только в марте бывает. Пять сумасшедших котов на поводочках – и я. Соседние пацаны во дворе ржали как лошади.
Ухо еще болит.
Октябрина Михайловна опять спросила про фильм. Его, наверняка, снимали в эпоху немого кино. Все-таки придется смотреть. Жалко ее обманывать.
3 апреля 1995 года – почти ночь.
Пацаны во дворе помогли мне поймать котов. Я запутался в поводках, упал, и они разбежались. Один залез на дерево. Двое сидели на гараже и орали. Остальные носились по всему двору. Пацаны спросили меня – чьи это кошки, а потом помогли их поймать. Они сказали, что Октябрина Михайловна классная старуха. Она раньше давала им деньги, чтобы они не охотились на бродячих котов. А потом просто давала им деньги. Даже когда они перестали охотиться. На мороженное - вообще на всякую ерунду. Когда еще спускалась во двор. Но теперь давно уже не выходит. Пацаны спросили – как она там, и я ответил, что все нормально. Только в квартире немного воняет. И тогда они мне сказали, что если хочу, то я могу поиграть с ними в баскетбол.
Вечером в комнату приходил отец. Сидел, молчал. Потом спросил про уроки. Они опять с мамой не разговаривают.
Может, он хотел извиниться?
4 апреля 1995 года.
Вот это да! Просто нет слов. Я кассету наконец посмотрел. Называется «Римские каникулы». Надо переписать себе обязательно.
5 апреля 1995 года.
Октябрина Михайловна говорит, что актрису зовут Одри Хепберн. Она была знаменитой лет сорок назад. Я не понимаю – почему она вообще перестала быть знаменитой. Никогда не видел таких… даже не знаю как назвать… женщин? Нет, женщин таких не бывает. У нас в классе учатся женщины.
Одри Хепберн – красивое имя. Она совсем другая. Не такая как у нас в классе. Я не понимаю в чем дело.
6 апреля 1995 года.
Снова смотрел «Каникулы». Невероятно. Откуда она взялась? Таких не бывает.
Сегодня играл с пацанами во дворе в баскетбол. Высокий Андрей толкнул меня, и я свалился в большую лужу. Он подошел, извинился и помог мне встать. А потом сказал, что не хотел бить меня два года назад, когда все пацаны собрались, чтобы поймать меня возле подъезда. Они хотели сломать мой велосипед. Отец привез из Арабских Эмиратов. Андрей сказал, что не хотел бить. Просто все решили, а он подчинился. Я ему сказал, что не помню об этом.
Мне тогда зашивали бровь. Бровь и еще на локте два шрама.
А завтра идем играть против пацанов из другого двора. С нашими я уже со всеми здороваюсь за руку.
Отец приходил. Сказал, что я сам виноват в том, что случилось первого апреля. Не надо было так по дурацки шутить. Я сказал ему – да, конечно.
7 апреля 1995 года.
Мама говорит, что я достал ее со своим черно-белым фильмом. Она не помнит Одри Хепберн. Она мне сказала – ты что, думаешь, я такая старая? Смотрел «Римские каникулы» в седьмой раз. Папа сказал, что он видел еще один фильм с Одри – «Завтрак у Тиффани». Потом посмотрел на меня и добавил, чтобы я не забивал себе голову ерундой.
А я забиваю. Смотрю на нее. Иногда останавливаю пленку и просто смотрю.
Откуда она взялась? Почему за сорок лет больше таких не было?
Одри.
9 апреля 1995 года.
Октябрина Михайловна показала мне песню «Moon River». Из фильма «Завтрак у Тиффани». Кассеты у нее нет. Когда пела – несколько раз останавливалась. Отворачивалась к окну. Я тоже туда смотрел. Ничего там такого не было, за окном. Потом сказала, что они ровесницы. Она и Одри. Я чуть не свалился со стула. 1929 год. Лучше бы она этого не говорила. Еще сказала, что Одри Хепберн умерла два года назад в Швейцарии. В возрасте 63 лет.
Какая-то ерунда. Ей не может быть шестьдесят три года. Никому не может быть столько лет.
А Октябрина Михайловна сказала: «Значит мне тоже пора. Все кончилось. Больше ничего не будет».
Потом мы сидели молча, и я не знал как оттуда уйти.
12 апреля 1995 года.
Я рассказал Октябрине Михайловне про Семенова. Не про то, конечно, откуда у меня взялись для нее деньги, а так – вообще. В принципе про Семенова. Она дала мне книжку Оскара Уайльда. Про какой-то портрет. Завтра почитаю.
Через две недели у меня день рождения. Думаю позвать пацанов из двора. Интересно, что скажет папа?
Он приходил сегодня ночью. Я уже спал. Вошел и включил свет. Потом сказал: «Не прикидывайся. Я знаю, что ты не спишь».
Я посмотрел на часы – было двадцать минут четвертого. Еле глаза открыл. А он говорит: «Вот видишь». И я подумал – а что это интересно я должен «вот видеть»?
Он сел к моему компьютеру и стал пить свой виски. Прямо из горлышка. Минут десять, наверное, так сидели. Он у компьютера – я на своей кровати. Я подумал – может, штаны надеть. А он говорит – с кем я хочу остаться, если они с мамой будут жить по отдельности? Я говорю – ни с кем, я хочу спать. А он говорит – у тебя могла быть совсем другая мама. Ее должны были звать Наташа. А я думаю – у меня маму зовут Лена. А он говорит – шлюха она. А я ему говорю – мою маму зовут Лена. Он посмотрел на меня и говорит – а ты уроки приготовил на завтра?
15 апреля 1995 года.
Вчера ходили с нашими пацанами драться в соседний двор. Те проиграли нам в баскетбол и не хотят отдавать деньги. Уговор был на двадцать баксов. Наши пацаны дней пять собирали свою двадцатку. Трясли по всему району шпану. Тех, у кого есть бабки. Раньше бы и меня трясли. Короче, высокий Андрей сказал – надо наказывать. Мне сломали ползуба. Теперь придется вставлять. Пацаны заглядывали мне в рот и хлопали по плечу. Андрей сказал – с боевым крещением.
В школе все по-прежнему. Полный отстой. Антон Стрельников влюбился в другую училку. Алгебра на этот раз. Придурок. Про Одри Хепберн он даже не слышал. Хотел сперва дать ему фильм, но потом передумал. Пусть тащится от своих теток.
16 апреля 1995 года.
Семенов пришел в школу весь в синяках. У меня тоже верхняя губа еще не прошла. Опухла и висит как большая слива. Нормально смотримся за одной партой. Антон говорит, что Семенова папаша отделал. Примерно догадываюсь за что. Но Антон говорит, что он его постоянно колотит. С детского сада еще. Они вместе в один детский садик ходили. Говорит, что папаша бил Семенова прямо при воспитателях. Даже милиция приезжала. Но он откупился. Раздал бабки ментам и утащил маленького Семенова за воротник в машину. В машине, говорит Антон, еще ему добавил. А Семенов из машины визжал как поросенок. «Нам тогда было лет шесть, - сказал Антон. – Мы стояли вокруг джипа и старались заглянуть внутрь. Окна-то высоко. Слышно только как он визжит, и посмотреть охота. А воспитательницы все ушли. Семеновский папаша им тоже тогда денег дал. Да и холодно было. Почти Новый Год. Чего им на улице делать? Ну, да - на следующий день подарки давали – елка там, Дед Мороз».
17 апреля 1995 года.
Дома больше никто не орет. Они вообще не разговаривают друг с другом. Даже через меня. Мама два раза не ночевала дома. Папа смотрел телевизор, а потом пел. Закрывался в ванной комнате и пел какие-то странные песни. В два часа ночи. Интересно, что подумали соседи?
Октябрина Михайловна говорит, что у детей проблемы с родителями оттого, что дети не успевают застать своих родителей в нормальном возрасте. Пока те еще не стали такими, как сейчас. В этом заключается драма. Так говорит Октябрина Михайловна. А раньше они были нормальные.
Она говорит, что помнит как мой папа появился в нашем доме.
«Он был такой худой, веселый. И сразу видно, что из провинции».
Оказывается у мамы уже был тогда парень, почти жених. Октябрина Михайловна не помнит его имени.
Сегодня специально ходил по улицам и смотрел – сколько женщин походит на Одри Хепберн.
Нисколько.
Промочил ноги и потерял ключи. Жалко брелок. Если свистишь, он отзывается. Посвистел во дворе немного – бесполезно. Где-то в другом месте, видимо, уронил.
18 апреля 1995 года.
Октябрина Михайловна вспомнила как папа (только он тогда был еще не папа, а просто неизвестно кто) однажды пришел на день рождения к маме в костюме клоуна. Шел в нем прямо по улице, а потом показывал фокусы. В подъезде и во дворе. Все соседи вышли из своих квартир. Она говорит – было ужасно весело. Все смеялись и хлопали.
Дочитал книжку Оскара Уайльда. Круто. Может, позвать Семенова на день рождения?
Ходил свистеть на соседнюю улицу. Губа почти не болит, но из-за сломанного зуба свистеть как-то не так. Брелок не нашелся. Вместо него появились те пацаны, с которыми мы дрались на прошлой неделе.
Еле убежал.
19 апреля 1995 года.
Сегодня приходил милиционер. Оказывается, высокий Андрей сломал одному из тех пацанов ключицу. Теперь его родители подали в суд. Я видел как Андрей тогда схватил обрезок трубы, но милиционеру ничего не сказал. Я там, говорю, вообще не был. А он смотрит на мое разбитое лицо и говорит – не был? Я говорю – нет.
Пацаны во дворе сказали мне – ты нормальный.
Я не предатель.
Вчера приснилось, что это меня затащил в машину отец. Бьет изо всех сил, а я не могу от него увернуться. Только голову закрываю. Руки маленькие – никак от него не закрыться. Он такой большой, а у меня пальто неудобное. С воротником. И руки в нем плохо поднимаются. Я уже забыл о нем, а теперь вдруг во сне увидел. Бабушка подарила, когда мне было пять лет. А в окно машины заглядывает Антон Стрельников. Но почему-то большой. И целуется с учительницей алгебры.
Потом приснилась Одри.
20 апреля 1995 года.
Я умею играть “Moon River” на пианино. Одним пальцем. Октябрина Михайловна смеется надо мной и говорит, что остальные девять мне не нужны. Со мной и так все ясно.
Посмотрим.
Папа сказал, что костюм клоуна ему одолжил один приятель из циркового училища. Он говорит, что у него не было денег на нормальный подарок тогда.
«Какие подарки? Вообще не было денег. Пришлось корчить из себя дурака. Чуть от стыда не умер. А ты откуда узнал?»
Я говорю – от Октябрины Михайловны. А он говорит – ты где для нее деньги нашел? Я говорю – секрет фирмы.
Мама опять не ночевала дома.
21 апреля 1995 года.
Семенов сказал, что знает настоящее имя Одри. А я ему говорю – я думал, что Одри – настоящее. А он говорит – ни фига. Ее звали Эдда Кэтлин ван-Хеемстра Хепберн-Рустон. Я ему говорю – напиши. Он написал. Я говорю – а ты-то откуда знаешь? Он говорит – я в детстве любил прикольные имена запоминать. Первого монгольского космонавта звали Жугдэрдемидийн Гуррагча. Я говорю – врешь. А второго? Он говорит – второго не было. Можешь проверить. А первого звали Гуррагча. Сам посмотри на Интернете. Там и про Одри Хепберн до фига всего есть. Я говорю – например? Он говорит – ну, она дочь голландской баронессы и английского банкира. Снималась в Голливуде в пятидесятых годах. А до этого – в Англии. Я говорю – а ты зачем про нее смотрел?
Он молчит и ничего мне не отвечает. Я ему снова говорю. И он тогда пальцем показывает на мою тетрадь. Там четыре раза на одной странице написано: «Одри Хепберн».
24 апреля 1995 года.
Снова рассказал Октябрине Михайловне про Семенова. Она сказала – все дело в том, что мы все в итоге должны умереть. Это и есть самое главное. Мы умрем. А если это понял, то уже не важно – голубой твой друг или не голубой. Просто его становится жалко. Независимо от цвета. И себя жалко. И родителей. Вообще всех. А все остальное – не важно. Утрясется само собой. Главное, что пока живы. Она говорит, а сама на меня смотрит, и потом спрашивает – ты понял? Я говорю – понял. Только Семенов мне как бы не друг. А она говорит – это тоже не важно. Вы оба умрете. Я думаю – спасибо, конечно. Но так-то она права. Она говорит – потрогай свою коленку. Я потрогал. Она говорит – что чувствуешь? Я говорю – коленка. Она говорит – там кость. У тебя внутри твой скелет. Настоящий скелет, понимаешь? Как в ваших дурацких фильмах. Как на кладбище. Он твой. Это твой личный скелет. Когда-нибудь он обнажится. Никто не может этого изменить. Надо жалеть друг друга, пока он внутри. Ты понимаешь? Я говорю – чего непонятного? Скелет внутри, значит все нормально. Она улыбается и говорит – молодец. А вообще умирать не страшно. Как будто вернулся домой. Как в детстве. Ты в детстве любил куда-нибудь ездить? Я говорю – к бабушке. Она в деревне живет. Она говорит – ну вот, значит как к бабушке. Ты не бойся. Я говорю – я не боюсь. Она говорит – умирать не страшно.
2 мая 1995 года.
Высокого Андрея арестовали. Не за ключицу. За нее, видимо, будет отдельный срок. Все получилось из-за Семенова. Семенов у меня на дне рожденья без конца рассказывал всякую чепуху про черных рэпперов и хип-хоп. А пацаны из двора слушали его с раскрытыми ртами. Папа мне даже потом сказал – он, что, из музыкальной тусовки? Я объяснил ему насчет Интернета. Но пацаны про Интернет не в курсе. Только в общих чертах. Они не знали, что Семенов меня заранее спросил – кто будет на дне рожденья. Высокий Андрей мне на кухне сказал – классный парень. Он, что, типа, из Америки приехал? А я говорю – просто читает много. Интересуется. Короче, они ушли вместе с Андреем и потом, видимо, где-то напились. Я не знаю, как у них там все получилось, но к утру джип семеновского папаши сгорел в гараже. Плюс еще две машины какого-то депутата. Он их от проверки там прятал. В Думе теперь шерстят за лишние тачки. Папаша бил Семенова ножкой от стула. Сломал ему несколько ребер и кисть левой руки. Наверное, Семенов этой рукой закрывался. Но от милиции откупил. Арестовали одного Андрея. Пацаны во дворе ходят груженые. В баскетбол перестали играть. Со мной не разговаривают.
11 мая 1995 года.
Приходила мама. Сказала – можно поговорить? Я сказал – можно. Она говорит – ты какой-то странный в последнее время. У тебя все в порядке? Я говорю – это я странный? Она говорит – не хами. И смотрит на меня. Так, наверное, минут пять молчали. А потом говорит – я, может, уеду скоро. Я говорю – а. Она говорит – может, завтра. Я снова говорю – а. Она говорит – я не могу тебя взять с собой, ты ведь понимаешь? Я говорю – понятно. А она говорит – чего ты заладил со своим «понятно»? А я говорю – я не заладил, я только один раз сказал. Сказал, и сам смотрю на нее. А она на меня смотрит. И потом заплакала. Я говорю – а куда? Она говорит – в Швейцарию. Я говорю – там Одри Хепберн жила. Она говорит – это из твоего кино? Я говорю – да. Она смотрит на меня и говорит – красивая. Я молчу. А она говорит – у тебя девочка есть? Я говорю – а у тебя когда самолет? Она говорит – ну и ладно. Потом еще молчали минут пять. В конце она говорит – ты будешь обо мне помнить? Я говорю – наверное. На память пока не жалуюсь. Тогда она встала и ушла. Больше уже не плакала.
14 мая 1995 года.
Октябрина Михайловна умерла. Вчера вечером. Больше не буду писать. Не буду.